РАБОЧЕЕ ВРЕМЯ НАЧАЛЬНИКА КРАЯ.
Повседневная жизнь генерал-губернатора, разумеется, была регламентирована. Рабочее время включало в себя значительное количество обязательных элементов: работа с бумагами, заслушивание отчетов, инспекционные поездки, встречи и приемы, посещение мероприятий, участие в главных церковных праздниках и многое-многое другое. При всем при том повседневная жизнь чиновников такого высокого уровня изучена крайне слабо.
А. Д. Горемыкин
Иркутские генерал-губернаторы в этом смысле не исключение. По крупицам приходится собирать картинку их повседневной жизни.
У всех них рабочий день складывался сообразно прежнему управленческому опыту и индивидуальным особенностям. К примеру, генерал-губернатор Восточной Сибири Н. П. Синельников, будучи Владимирским губернатором, установил такой порядок ежедневной деятельности: «Обыкновенно он вставал утром очень рано; около 7 ½ часов утра начинал заниматься докладами, а с 9 час., не прерывая докладов, принимал посетителей. Около 12 час. он выезжал посетить разные учебные, благотворительные и т. п. заведения; в 2 часа садился рассматривать журналы присутственных мест и продолжал эти занятия до 4 час. — времени обеда. После обеда иногда оставался до 6-ти в кругу семейства, а иногда прямо отправлялся за рабочий стол. В 6 час. приносили почту и Н. П. обыкновенно сам вскрывал ее, чтобы первому знать, что делается в губернии. Просмотрев почту и положив на бумагах резолюции, он отправлялся в театр или клуб, но оставался там лишь часов до 10 ½, а затем возвращался домой, посещал тюрьму, больницу или под (ведомственное) учреждение. Заканчивал Н. П. свой рабочий день лишь тогда, когда не оставалось у него ни одной бумаги, требующей исполнения. Такое распределение занятий он сохранил, в общем и в последующее время, при управлении как другими губерниями, так и Вост. Сибирью» (Иркутские губ. ведомости. 1892. 28 октября).
Перечень обязательных ежедневных занятий начальника края коренным образом не менялся, поскольку основные принципы принятия решений оставались неизменными — они базировались на личных инспекционных поездках, решениях различных комиссий, комитетов, рекомендаций и приказов высших органов власти и т. п. Соответственно, и структура рабочего дня видоизменялась лишь в сторону увеличения кабинетной работы и общих бюрократических процедур (общих заседаний чиновников аппарата, участия в комиссиях и т. п.).
Рабочий день начинался у всех по-разному. К примеру, предшественник А. Д. Горемыкина А. П. Игнатьев уже в 9 часов утра ежедневно принимал посетителей, а представляющихся — в 10 часов. Об этом свидетельствуют объявления в «Иркутских губернских ведомостях». Прием посетителей у А. Д. Горемыкина начинался в 10 часов утра.
Эффективность работы генерал-губернатора, конечно же, во многом определялась качеством подготовки того или иного вопроса (необходимый объем документов, изучение соответствующих законов и распоряжений высшей власти, ведомственные решения, работа на местах и т. п.). К курьезным моментам отнесем письмо А. Д. Горемыкина, адресованное Иркутскому, Енисейскому, Якутскому губернаторам. Оно датировано 15 ноября 1896 г. и свидетельствует, что с уровнем принятия управленческих решений имелись проблемы.
«В последнее время, — пишет Горемыкин, — замечено мною, что губернские и областное начальства нередко входят ко мне с такими представлениями, в которых не только не излагают необходимых заключений по возбуждаемым ими ходатайствам и вопросам, но, ограничиваясь лишь кратким изложением обстоятельств дела, не объясняют даже на основании каких указаний закона или для какой цели представляют их на мое рассмотрение.
Принимая во внимание, что благодаря устаревшей форме представления начальству «на благоусмотрение» различных вопросов, представления эти делаются часто без должного соображения законоположений и Правительственных разъяснений, имею честь предложить Вашему Превосходительству на будущее время никаких дел и вопросов «на благоусмотрение» мое не представлять, а каждый раз объяснять, что именно Вами испрашивается и на каком законном основании» (ГАИО.Ф.25.ОП.28. Д.373. К. 1391. Л.1-1об).
Не могу судить, насколько интенсивно работали другие генерал-губернаторы, но рабочее время А. Д. Горемыкина представляется достаточно насыщенным. В этом убеждает и хроника его деятельности, которая готовится к публикации. Даже с учетом использования множества источников и литературных свидетельств нет никаких сомнений, что множество будничных событий не сохранено в силу их рутинности, «такого» уровня делопроизводства и, конечно, той самой повседневности, которая по какой-то своей прихоти сохраняет или наоборот предает забвению события «день за днем».
Чтобы лучше понять «провалы в океане исторической памяти» поразмышляем над одним фактом. В свое время предшественник Горемыкина граф Игнатьев обращался с рапортом в Правительствующий сенат по вопросу об исчислении срока наказания для ссыльно-поселенцев, «обращаемых, на основании устава о ссыльных, по формальной полицейской расправе во временную работу на заводах за преступления и поступки, совершенные в Сибири». Разбираться с данным вопросом пришлось уже Горемыкину. Доподлинно известно, что это повлекло за собой немало совещаний, встреч, проектов. Увы, но вся эта деятельность, крайне важная для последующего строительства Транссиба, пока еще не описана именно по причине неизвестности.
Или проблемы с железоделательными заводами для строительства Средне-Сибирского участка железной дороги. Нам известно лишь, что в 1893 году состоялось второе заседание специальной комиссии под председательством А. Д. Горемыкина для обсуждения этого вопроса. По сути, речь шла о преобразовании одного из существующих в Сибири железоделательных заводов в сталерельсовый (Восточное обозрение. 1893. 8 августа). За этим фактом скрывается серьезная борьба промышленников, интриги во властных структурах, большое число разного уровня совещаний, экспедиций и т. п. Но повседневность, сопровождавшая эти важные события, увы, просматривается туманно.
Точно так же за утверждением, что какую-то часть рабочего времени у сибирских генерал-губернаторов конца XIX — начала ХХ века занимали международные дела, не просматривается цельного информационного массива. Вероятно, по причине малоисследованности, сложности темы, отсутствия комплекса источников…
Но Иркутское генерал-губернаторство в этом смысле было на особом положении из-за наличия пограничных территорий и многовековых исторических, торгово-экономических связей с Монголией, Китаем, Японией. Кроме того, именно восточносибирские губернии в периоды военных действий на востоке становились тылом действующей армии, принимая на себя бремя снабжения, оздоровления военного контингента.
Иркутск как столица генерал-губернаторства являлся транзитным пунктом внешнеполитической деятельности империи — консулы, послы, дипломатические миссии частенько останавливались здесь перед отъездом на восток и, разумеется, возвращаясь в столицу.
Близость границы, активные торгово-промышленные связи вольно–невольно втягивали территорию в международный процесс. Не стоит забывать, что, к примеру, годы, проведенные тем же Горемыкиным на службе в Царстве Польском, Подольской губернии, не могли не наложить отпечаток на его отношение к делам международным. Они всегда были для него существенным фактором повседневной жизни. Увы, реальных сведений и по данной теме крайне мало. Но как же они интересны! В 1893 году генеральный консул России в Китае граф Кассини писал А. Д. Горемыкину:
«Милостивый государь Александр Дмитриевич,
Близкое соседство вверенного Вашему Высокопревосходительству края с обширною областью Китайской империи, в которой мне вверен пост Представителя России, общие государственные интересы, связывающие нашу деятельность в этих краях и могущая, при случае, встретиться необходимость в взаимном содействии, побуждают меня обратиться к Вам с настоящим письмом и ознакомить в кратких чертах Ваше высокопревосходительство с общим положением дел в Китае за время моего пребывания в этой стране…» (ГАИО.Ф.25.ОП.ОЦ. Д.164. Л.9-9 об.).
Погружая А. Д. Горемыкина в общественно-политические проблемы Китая, генеральный консул особо акцентировал внимание на ситуации, которая может возникнуть в Монголии в связи с внутренними неурядицами в самом Китае. Это, в свою очередь, могло отразиться и на Кяхтинском торге, который являлся важной экономической статьей для большого числа купцов.
Таким образом, повседневность, увы, не смогла донести до нас всего многообразия жизни и деятельности даже чиновников такого высокого уровня как генерал-губернатор.
Для эффективного управления вверенными территориями требовалось личное присутствие начальника края и изучение ситуации на месте. Поэтому они регулярно передвигались по своим губерниям. Такие служебные поездки становились неотъемлемой частью рабочего дня генерал-губернатора. Расстояния от губернской столицы до населенных пунктов, где не было ни железной дороги, ни нормальных сухопутных путей, были огромными. Путь занимал много времени и, чего скрывать, требовал хорошей физической формы как от самого генерал-губернатора, так и сопровождавших его чиновников. Каждая такая поездка длилась нередко месяцами, превращаясь в самые настоящие путешествия с тем или иным уровнем комфортности.
ПУТЕШЕСТВИЯ ИЗ ПРОВИНЦИИ В ПРОВИНЦИЮ
Организация инспекционных поездок имела свои регламенты (общепринятого обнаружить не удалось). Вероятно, большая часть их отрабатывалась годами. Но наряду с «установленным государственным порядком» действовали местные традиции и местная практика.
Любая поездка, сопряженная с отбытием высшего должностного лица из губернского центра, сопровождалась правовой и информационной подготовкой. Перво-наперво следовало передать бразды правления на время отсутствия. Делалось это официальным рапортом (заявлением) на имя вышестоящего начальника. Формулировок здесь было немало. Самая распространенная у губернаторов звучала так:
«Господину Иркутскому генерал-губернатору.
Отправляясь по делам службы в Якутский и Олекминский округа я, на основании 27 ст. II т. Сиб. (сибирского — С. Г.) учр. (учреждения — С. Г.), обязанности по делам управления областью передаю Вице-губернатору, Надворному советнику Осташкину, а обязанности сего последнего — предложил принять Старшему Советнику Финистову, не слагая с него управления I Отделом, о чем имею честь донести до сведения Вашего высокопревосходительства….» (ГАИО.Ф.25. ОП.1.Д.80. картон 50.Л.1).
Соответствующий рапорт писался на имя вышестоящего начальника и после возвращения из служебной командировки:
«Господину Иркутскому генерал-губернатору.
Возвратясь из Олекминского округа и вступив сего числа в управление областью имею честь об этом довести до сведения Вашего высокопревосходительства.
Губернатор Якутской области» (Там же).
Важная деталь: чиновник, которому передавались дела по управлению, обязан был и сам передать полномочия, дабы полноценно решать проблемы на переданном участке.
Разумеется, заранее продумывался маршрут и способы передвижения инспекторской группы.
Для примера посмотрим на «Исполненный маршрут обозрения Енисейской губернии Генерал-Губернатором». Документ датирован 30 сентября 1900 года, и речь идет об ознакомительной поездке только что назначенного вместо Горемыкина нового начальника края Пантелеева. Мы взяли за пример именно этот документ, поскольку он подробно отмечает содержание предстоящего визита начальника края и позволяет оценить масштаб проделанной работы.
Итак, 11 сентября — Ачинск. Посещение старого и нового здания городской больницы. Женская прогимназия и городское 3 классное училище; тюрьма; городская управа; общественная библиотека; пожарный обоз; казармы местной и конвойной команды, переселенческий пункт.
10 объектов посещения — десять точек в разных частях Красноярска. Запланированные для посещения учреждения играют важную роль в жизни города. Об отдельных собраны дополнительные материалы, в них обозначены проблемы, с которыми сталкивается население. Из дневника рабочего визита генерал-губернатора:
«По тюрьме замечено:
1) неудобство пересылки арестантов в Покровскую волость по железной дороге (на станцию не всегда выходят сельские должностные власти и стража, благодаря чему приходится возить арестантов в Красноярск и обратно в Ачинск, так что некоторые сделали это путешествие несколько раз). Следует лучше вызывать стражу за получением арестантов прямо в Ачинск из Покровска за 15 верст…
2) многие арестанты жаловались на дурное обращение и пьянство смотрителя Коллежского Регистратора Бернадского, а также застращивание их, чтобы не смели жаловаться начальству (сообщить прокурору).
В казармах выслушаны жалобы на неисправное содержание и ремонт и возражение на это городского головы. Решено сообщить Губернатору с предложением образовать комиссию для осмотра казарм.
Из рапорта исправника видно, что в уезде урожай ниже среднего.
Прошения разных лиц.
Больница построена очень дорого по заявлению Исправника и Росновского» ( ГАИО.Ф.25. ОП.2.Д.212. картон 177.Л.1-2 об.).
Следующий день — 12 сентября. «В Назаровском осмотр школы, волостного правления, больницы и богадельни. Заявлено ходатайство (и подано прошение о пособии от казны на содержание школы).
В с. Сереул осмотр домов новоселов, заявление Павла (один из жителей села — С. Г.) об отказе священника отпеть и похоронить его сына, убитого более месяца тому назад. Пристав представил объяснение в Новоселовой.
13 сентября. С. Ужур и на Божьем Озере в кызыльской Инородной управе. Жалобы на крестьянского начальника Львова и мои заметки о делопроизводстве в Инородной управе и о неправильности составления сметы, раскладов и в ведении денежных книг.
Заявление инородцев о неправильностях и затруднениях в продаже пороха инородцам, причем казенный порох продается им по 1 р. 35 к. за фунт, тогда как цена его у частных торговцев, если наличные деньги, по 65 коп. фунт.
На Божьем Озере осмотр управы и церковно-приход. школы.
В Ужуре 14-го осмотр Волостного правления, больницы, школы и богадельни. Заявление местного мирового судьи о неудобстве волостной тюрьмы для содержания подследственных и по приговорам мировых судей. Отчаянное положение сс.-поселенцев, содержащихся в богадельне, где им не дается пропитания.
15-го. …Доклад крестьянского начальника Брюховского о необходимости увеличения школы в Новоселовской волости и об обещанном ему пособии из казны б. Генерал-губернатором.
16-го в Абаканске осмотр волостного правления, школы, лечебницы и богодельни.
Заявление жалобы на пристава Турчанинова женою Мирового судьи Виницкой и священником, заявившим о прикладовании к кресту с папиросою; о скандалах в церкви; агентах провокаторах, распространяющих формы для фальшивых монет; о ложном доносе на диакона и о застращивании и побуждении к ложным показаниям будто бы изнасилованной им девицы; о неправильно и пристрастно составленных приставом протоколах (о загромождении пути неким Высоцким и про.); о мошенниках, которыми окружил себя пристав и о его письмоводителе.
1 и 18 в Минусинске осмотр музея, женской прогимназии, городского училища, городской управы, пожарного обоза. Съезд крестьянских начальников, городских больниц и лечебницы; тюрьмы.
Замечание: справку о субсидии музею. Недостатки в постройке новой больницы и дороговизна постройки. Заявление городского головы об устранении инженером Павловым больничного совета от деятельного участия в приемке зданий, возведенных подрядчиком под надзором архитектора Фольбаум.
Глазная операция и необходимость пособия врачу их производящему. Губернатор просил, чтобы ему было отпущено до 300 р. экстраорд. сумм и тогда брался помочь из них и ординатору.
В тюрьме заявление арестанта Ткачука на неправильное отнятие у него при аресте в 1896 г. телеги и хомута, которые неизвестно куда девались. Арестант татарин по убийству Хмелевского жаловался на то, что его дело без движения 9 месяцев. Городской Голова в качестве директора заявил о неправильности существующей системы контроля и о невозможности проследить при ней, идут ли на улучшение пищи арестантов деньги, жертвуемые на это.
Заявление Крестьянских начальников Ордынского и Ширяева о тяжелом положении крестьян и инородцев в их участках в виду неурожая и полного оскуднения промыслов.
19-го на пароходе по Енисею.
20-го и 22-го в Красноярске осмотр учительской семинарии, Мужской гимназии, больницы и дома умалишенных, богадельни, городской лечебницы, общества врачей; приютов Владимирского и Щеголевского и ремесленного училища, городской управы, библиотеки и пожарного обоза. 21-го Женской гимназии. Городского училища. Духовной семинарии, железнодорожного училища, арестантского приюта. Тюрьмы. Заявление Малинина о негодности Ласкарева.
Прошения. Направление их и некоторых других дел по исходному журналу. Пособия.
22 выезд в Канск.
23 в Канске осмотр училищ, больницы, городской управы и обоза, переселенческого пункта и тюрьмы. Съезд крестьянских начальников.
Замечание. Дороговизна постройки больницы. Плохое состояние тюрьмы и помещения конвойной команды задержка многих дел мировыми судьями и следователями» (ГАИО,Ф.25. ОП,2.Д.212. картон 177. Л.2 об -4).
Эффективность таких мероприятий по понятным причинам была исключительно высока. Личное присутствие высшего должностного лица магическим способом действовало на бюрократический аппарат.
2 октября 1891 года А. Д. Горемыкин решил осмотреть Кузнецовскую больницу в Иркутске, после посещения которой высказал много замечаний. 2 октября было составлено специальное предписание, а 19 октября Иркутский приказ общественного призрения отчитывался перед начальником края: «На предписание от 2 октября Приказ Общественного призрения имеет честь донести Вашему высокопревосходительству, что данные в том предписании указания о способах к очищению воздуха в Иркутской Кузнецовской больнице, а равно и все остальные распоряжения Ваши приняты к немедленному и точному исполнению. Камины топятся только в больничных палатах, в коридорах же топка их воспрещена; освежение воздуха в палатах и коридорах производится открытием форточек в окнах; наружные стекла в форточках отчасти заменены уже цинковыми листами, пробуравленными рядами мелких отверстий (в главном корпусе вставлено уже таких листов 12); на вставку же подобных листов в остальных зданиях отпущены конторе больницы необходимые средства. При посещении 15 октября больницы членами Приказа воздух во всех палатах главного корпуса… найден достаточно чистым…
…Мытье полов в больнице заменено вытиранием их сырыми опилками и дало вполне удовлетворительный результат…» (ГАИО.Ф.25. ОП.7.Д.293 картон 655. Л.1-3).
Во время визита начальника края было «выявлено» немало других больничных проблем. По части аварийного состояния главного здания решение принимали по горячим следам — был дан приказ быстро сделать дефектную ведомость.
Во время последующего визита в Енисейскую губернию неотложные меры после осмотра были приняты и в отношении подведомственных учреждений Конторы Красноярских богоугодных заведений.
После тщательного осмотра и оценки ситуации в учреждениях здравоохранения все больничные советы Иркутского генерал-губернаторства получили распоряжение оценить санитарное состояние помещений, чистоту воздуха. Больничные советы обязали представить отчет о проделанной работе.
Таким содержанием были наполнены практически все рабочие поездки начальников края. Если даже учесть, что посещение одного объекта с учетом дороги, осмотра, встреч занимало от часу и больше, то рабочий день начальника края не укладывался в восемь, а то и даже в десять часов. И в таком ритме работа продолжалась неделями.
Там, где не было железнодорожного сообщения, для передвижения использовали гужевой или водный транспорт, а чаще и тот и другой. Рассчитывалось необходимое количество экипажей, коней и персонала. К примеру, в 1891 году, готовясь к визиту наследника в Иркутск, А. Д. Горемыкин решил отправиться в Лиственничное, дабы лично все осмотреть на месте, поскольку средства, необходимые на организацию поездки цесаревича, рассчитывались тщательно. За так называемые прогонные деньги на оплату лошадей спрашивали строго, независимо от статуса гостя.
Для проезда наследника-цесаревича Николая потребовалось 6 лошадей, чтобы покрыть 122 версты. Выдать денег полагалось из расчета 3 копейки на версту и лошадь. И, таким образом, генерал-губернатор получил лично 21 рубль 96 копеек на передвижение, 10 копеек и 1 рубль 80 копеек на уплату сбора. Налоги платили все!
Траты разрешались приказом генерал-губернатора по Канцелярии. Звучало это дословно так: «Поручаю выдать мне на поездку в с. Лиственичное и обратно по делам службы из кредита на прогоны 21 р. 96 к. и на уплату 10 коп. сбора 1 р. 80 к., а всего двадцать три руб. 76 коп.» (ГАИО.Ф.25. ОП.7.Д.205. картон 654. Л.2).
Далее правитель канцелярии отписывал заявление генерал-губернатора в казначейство, и выпускался «Талон к ассигновке».
Как говорится, порядок здесь был заведен точный и уж Горемыкин соблюдал его неукоснительно.
В зависимости от поставленной задачи для поездки разрабатывался график и план посещаемых мест, встреч с чиновниками и представителями общественности. Обязательным элементом инспекционной поездки являлось посещение государственных и общественных заведений. В случае, если инспекционная поездка предпринималась с целью изучения результатов реформы или выполнения конкретного закона, предварительно вопрос изучался путем ответов на заранее подготовленные статистические формы, опросники, иной справочный материал, отчеты с мест.
Нередко поездки носили «тематический» характер, когда на месте «обозревали» конкретный вопрос. К примеру, административные и судебные учреждения. Такие поездки состоялись в июле, августе и октябре 1891 г. по ряду территорий. В итоге появился 56-страничный циркуляр Иркутского генерал-губернатора о результатах обозрения административных и судебных учреждений Енисейской губернии, Нижнеудинского и Балаганского округов. Адресован документ был губернаторам, управляющим казенными палатами, председателям губернских судов и губернским прокурорам Иркутского генерал-губернаторства.
Познакомимся с этим многостраничным документом, дабы представить себе один из эпизодов повседневной жизни начальника края.
В этой летне-осенней поездке 1891 г. А. Д. Горемыкин знакомился с делами административных и судебных ведомств. Затем работал над самим документом, который был отпечатан типографским способом и разослан руководителям названных ведомств. В преамбуле отчета Горемыкин особо подчеркивал, что цель его «объезда была не столько ревизия учреждений, требующая для правильной оценки всестороннего рассмотрения их делопроизводства за продолжительный период времени, сколько необходимость более ознакомиться с нуждами населения и некоторыми более важными для края вопросами…» (ГАИО.Ф.25. ОП.30.Д. 5. картон 1394.Л.1).
А это строки из всеподданнейшего отчета за 1889–1892 гг.: «…материал, собранный путем ревизий присутственных мест и разбором на месте заявленных жителями жалоб и ходатайств в значительной мере осветил мне состояние разных отраслей управления; личные сношения с населением и сделанные при поездках наблюдения над условиями его быта во многом выяснили главнейшие его потребности» (ГАИО.Ф.25. ОП.ОЦ. Д. 575. Л.2).
Инспекционная поездка началась со знакомства с волостными правлениями — низшим звеном административного управления. Педантичный в делах А. Д. Горемыкин частенько начинал дело с изучения вопроса «снизу». Как говорится, черновой работы этот начальник края не боялся. В нескольких волостных правлениях Горемыкину пришлось на месте выдать деньги для «немедленного удовлетворения поднадзорных, имевших право на получение их и неудовлетворенных правлением за 2 месяца».
Чтобы понять, почему не выдаются положенные средства, Горемыкин должен был обладать определенным уровнем финансово-административной грамотности. И он им, несомненно, обладал. Об этом свидетельствуют его собственноручные записи: «В Идинском волостном правлении 30 и 31 августа 1891 года были выведены по денежным книгам в расход: в Иркутское Губернское казначейство № 3956 (ст.236) 1 р. 12 к. (далее идут однотипные перечисления денежных операций в различные учреждения — С. Г)… Означенные суммы хотя и выписаны в расход, но при обозрении мною 3 сентября делопроизводства Идинского волостного правления оказались еще не отосланными по принадлежности, а по 2 последним статьям соответственные препроводительные бумаги, занесенные уже в исходящий журнал, еще не были составлены…» (ГАИО.Ф.25. ОП.30.Д. 5. К. 1394. Л.2).
То же самое можно сказать и о разборе Горемыкиным делопроизводства по части соответствия постановлений и приказов волостных правлений и старшины по части мирских сумм.
Обозрев и самым подробным образом разобрав имеющиеся нарушения, Горемыкин пишет: «Возможно ли мириться с таким положением дела и необходимо ли признать, что сибирские расстояния исказили не только уголовные законы, но и Положение 19 февраля 1861 г. Я далек от мысли, что действующие в Европейской России учреждения вполне применимы в Сибири, я не могу не признать, что местные особенности должны повлиять на них или другие изменения их частностей, но я считаю обязанным требовать, чтобы по распространении того или другого закона на вверенном мне крае были приняты все меры к правильному его применению и отступления допускались не в силу произвола, рутины или исторических традиций, а действительно в силу местных условий, по тщательном соображении как этих условий, так и степени возможности достигнуть осуществления закона посредством устранения тех или других препятствий. При таком направлении дела устранится рознь между законом и местною жизнью, устранится произвол и явится для высшей власти судить о действительном положении того или иного вопроса, а не о том, как он числится разрешенным, а соответственно сему и исходатайствовать те или другие изменения в законе, потребные по местным условиям. Эти соображения побуждают меня просить Г.г. Иркутского и Енисейского губернаторов войти ближе к обсуждению вопроса об общественном крестьянском управлении во вверенных им губерниях и представить мне предположения, о мерах к действительному осуществлению преобразования, объявленного Высочайше утвержденным 27 апреля 1882 г. мнением Государственного Совета» (ГАИО.Ф.25. ОП.30.Д. 5. картон 1394.Л16).